Об этом, в свою очередь, наверняка ничего не слышали – или не хотели слышать – авторы нескольких сайтов и четырех-пяти газет, которые гадали, о чем же все-таки говорил Патриарх с Януковичем, какие задания он получил от Путина с Медведевым и какова связь его поездки с визитом Лужкова. Ни заданий, ни связи не было. И Предстоятель Московского Патриархата постоянно подчеркивал: он в Украине не в качестве «посла Российской Федерации». Он – посол Святой Руси, которая вовсе не осталась в прошлом, но существует сегодня и будет существовать дальше.

Святая Русь – это не государство. У нее нет границ и граждан. Она открыта для всех, для кого православие – не средство политической игры, а смысл жизни. И для кого традиция, рожденная в Киевской купели, объясняет не только то, почему мы такие, какие есть, но и то, почему евангельская правда выше всяких национальных, государственных и политических интересов, выше границ, социальных и культурных барьеров.

Когда Церковь становится «национальной» – это всегда слабость. Замыкаясь в рамках одного этноса или одного государства, христианская община уже с трудом может посмотреть на себя со стороны, все больше становясь заложницей национального в ущерб вселенскому. При всем уважении к Церквам, накрепко связанным только с одним народом, можно увидеть, что им нелегко устоять перед обмирщением, перед подчинением политике. Многонациональность и поликультурность Церкви – всегда преимущество и благословение.

Перед тем как покинуть Украину, Святейший сказал: «Это моя страна, это мой народ, это моя Церковь». Те, для кого Патриарх – лишь «рука Кремля», наверняка опять возмутятся. Только они никак не могут понять, что это не слова человека, приехавшего из центра в провинцию. У нашей Церкви центров много. Киев – один из самых (если не самый) важных. По словам Предстоятеля Церкви, это наш Константинополь и наш Иерусалим. И для русского православного христианина по-настоящему дороги чувства и интересы украинца, белоруса, жителя Молдовы или Казахстана, даже если они не на сто процентов схожи с чувствами и интересами россиянина. Или расходятся с ними.

Уезжая из Киева, Патриарх сделал незапланированную остановку у памятников жертвам массового голода и героям Великой Отечественной войны. Два мемориала разделяет пара сотен метров – и стена взаимного неприятия тех, кто, подойдя к одному, никогда не подойдет ко второму. Соединить этих людей – одна из миссий Церкви.

В Киеве члены делегации Святейшего, понятное дело, говорили по-русски. Никто не упрекнул нас в этом. Приехав в субботу в Дивеево, мы спели за столом многолетие по-украински – пожалуй, все, что удалось выучить за время очень насыщенной поездки. Снова никто не удивился. Надеюсь, что так всегда и будет в Церкви, в которой архиерей родом с Ровенщины тридцать лет служит в Вятке, священники-москвичи женаты на украинках, а святые – одни и те же: Антоний Печерский, Сергий Радонежский, новомученики Владимир, митрополит Киевский, и Вениамин, митрополит Петроградский.