ЖИТИЕ
иже во святых Преподобного
и Богоносного отца нашего

Алексия Голосеевского

старца и подвижника Киево-Печёрской Лавры

Память 24-го марта (1840 — 1917)

ГОСПОДЬ БОГ, любящий род человеческий, не насилует Своей волей свободный выбор каждой индивидуальной личности, а вдохновляет по мере личного доброго устроения и любви к Правде, Добру и Красоте. Душа, стремящаяся к Богу, не смотря на все препятствия со стороны падших ангелов, возвышается и парит над житейским морем, преображаясь благодатью Божией в святость, что есть отражение Божие. И наш век, несмотря на всю сатанинскую злобу, зависть и богохульство, тем не менее, являет всё больше и больше людей искренней доброй воли, преображающихся в подлинных святых, точно светильники тёмной ночью, озаряющих стези путникам запоздалым, которыми являемся мы.
Житие это было составлено неизвестным автором и издано в Киеве в 1920 году, в разгар революционного хаоса. Последние главы дополнены иноками Алексием и Вячеславом. Печатается почти без сокращений.

Радуйся, наставниче душам страждущим.
Радуйся, путь к Богу-Создателю обретший.

ПРАВОСЛАВНОЕ МОНАШЕСТВО терпит в наши дни со всех сторон нападения. Нападают на монашество не только люди неверующие, но даже свои же братья — православные христиане. Обвиняют монашество, главным образом, в том, что оно, якобы, отжило свой век, что современное монашество не имеет в себе духа христианского, заражено духом антихристианским.

       Но все нападки на монашество рушатся при одном воспоминании о благодатных подвижниках современного иночества. Одним из таких подвижников является многим известный старец — духовник Киево-Печёрской Лавры иеромонах Алексий (Шепелев). Кто видел светлое ласковое лицо о. Алексия, кто слушал его вдохновенные беседы, тот не скажет, что монашество отжило свой век, что современные его представители не имеют в себе христианского духа. Кто же не был лично знаком с о. Алексием и потому не мог на себе испытать духовное влияние этого замечательного инока современных дней, того мы постараемся познакомить с ним в предлагаемом очерке.

1. БЛАГОЧЕСТИВАЯ ЮНОСТЬ

ПРЕПОДОБНЫЙ Алексий, в мире Владимир Шепелев, происходил из дворянской семьи г. Киева. Отец его, Иоанн Иоаннович Шепелев, в чине капитана служил в Киевском арсенале. По условиям того времени дети дворян обязаны были получать образование в военных школах и после этого проходить службу в офицерском звании. Но Господь Своего избранника чудесным образом отклонил от светской офицерской жизни и направил в монастырь.

       Мать о. Алексия, Мария Кузьминична Шепелева, будучи благочестивой женщиной, присутствовала 7-го августа 1832 года при открытии мощей святителя Воронежского Митрофана. Архипастырем Воронежской Церкви был тогда Архиепископ Антоний (Смирницкий), хорошо знавший по Киеву Марию Кузьминичну Шепелеву. (Архиепископ Антоний был наместником Киево-Печёрской Лавры с 1825 г.) Когда Мария Кузьминична представлялась Владыке Антонию, то он во время разговора с нею, между прочим, сказал ей: «У тебя родится сын калека, но не скорби об этом: он будет Божиим слугою». Мария Кузьминична недоумевала. Предсказание, однако, святителя Божия сбылось. Через семь с лишним лет после разговора Марии Кузьминичны с Архиеп. Антонием, 14 апреля 1840 г., в первый день св. Пасхи, у Иоанна Иоанновича и Марии Кузьминичны родился мальчик, которого при крещении назвали Владимиром — в честь благоверного князя Владимира Киевского. (Таинство крещения над Владимиром было совершено в Киевском Николаевском Военном Соборе 20-го апреля того же года свящ. Илиею Мандровским с диаконом Иоакимом Бринзиным и псаломщиком Стефаном Машкевичем. Восприемниками были Киевский комендант генерал-лейтенант А. Л. Пенхеровский и дочь статского советника Е. Ф. Лопухина.) Новорожденный Владимир действительно оказался калекой: он был совершенно немой.

       Немота Владимира наводила печаль на семью Шепелевых, и родные его тяготились недостатком ребёнка. Одна мать чувствовала в немоте сына особое действие Промысла Божия. (Отец Владимира умер, когда ему было всего три года.) Она подолгу молилась и старалась воспитать в своём дитяти христианские чувства. Особенно она старалась научить своего сына милосердию. Мария Кузьминична водила своего Володю даже по тюрьмам и здесь раздавала милостыню заключённым.

       Посещала она с ним и Китаевскую пустынь Киево-Печерской Лавры, где в то время подвизался Христа ради юродивый старец Иеросхимонах Феофил. О. Феофил любил приходивших к нему за благословением и молитвами сына и мать Шепелевых. Однажды, увидевши их на дворе пустыни и указывая глазами на маленького Владимира, он скороговоркой произнёс: «Ага... монашонок идёт, монашонок...» Другой раз о. Феофил призвал мальчика к себе в келлию и, давая груду пряников, говорил: «Держи руки... ешь пряники!» Дитя с удовольствием принялось кушать лакомство, а старец только подбадривал его: «Ешь, ешь,— говорил он,— вырастешь — не пряники, а Христа принимать будешь». После таких встреч с о. Феофилом Мария Кузьминична стала понимать, что Господь сына её ведёт к священству в монашеском чине.

       Между тем, подходило время учения. Владимир должен был поступить в одну из школ военного ведомства. Весною 1852 года, когда Владимиру сравнялось 12 лет, его матери прислана была из Петербурга бумага, которой ей вменялось в обязанность привезти своего сына для воспитания в Петербургский Пажеский корпус. Вместе с бумагою были присланы и деньги на проезд. Мария Кузьминична не знала, что делать.

       В это время митрополитом Киевским был Высокопреосвященнейший Филарет, святитель святой жизни. Он хорошо знал и немого Володю, и его мать, которая нередко заходила к почитаемому всем Киевом Владыке за благословением и советами. Поспешила она и в этом случае к Владыке Митрополиту за советом. Высокопреосвященнейший Филарет сказал Марии Кузьминичне, чтобы она своего сына не отправляла в корпус, а написала туда, что она своего сына Владимира не может привезти для учения вследствие его немоты. В Петербурге таким ответом удовлетворились и больше Марию Кузьминичну не беспокоили. Так Промыслом Божиим о. Алексий был отстранён от светской офицерской жизни...

       Но так же должны были на нём исполниться предсказания Архиепископа Воронежского и Иеросхимонаха Феофила о том, что он будет «Божиим слугою», что он будет «монахом», «принимающим Христа». Ведь эти слова двух прозорливцев нужно было понимать в том смысле, что Владимир будет не только монахом, но ещё и священнослужителем, совершающим таинство Тела и Крови. Но он же был немой!

2. ИСЦЕЛЕНИЕ ОТ НЕМОТЫ

ПОСЛЕ освобождения отрока Владимира от необходимости ехать учиться в Петербург Мария Кузьминична стала чаще заходить к митрополиту Филарету с просьбами о молитве за своего немого сына. Владыка Митрополит советовал скорбящей матери усилить свою молитву и увеличить милостыню.

       «Успокойтесь,— говаривал Святитель Марии Кузьминичне,— Господь милостив и всемогущ. Он поможет Вашему сыну». Между тем, подходила Пасха 1853 года. Владыка велел Марии Кузьминичне придти к нему на первый день праздника вместе с сыном. Вот и Пасха наступила. На первый день вечерню владыка Филарет служил в своей домовой церкви, сооружённой в честь Святителя Митрофана Воронежского, куда допускались только избранные лица. Сюда-то и пошла со своим сыном Владимиром Мария Кузьминична, чтобы там после вечерни поздравить Святителя с великим праздником Воскресения Христова.

       После окончания службы все молящиеся стали подходить ко кресту, который держал Владыка. После всех подошла и Мария Кузьминична с сыном. С сердечным трепетом подходила Мария Кузьминична к великому Архиерею: её сердце предвещало, что сейчас должно свершиться что-то особенное. Святитель дал поцеловать крест и обычно милостиво их обоих благословил. Затем, неожиданно обратившись к отроку Владимиру, он велел ему поцеловать свою палицу. Когда Владимир с благоговением поцеловал висящую на святителе палицу, владыка Филарет громко сказал ему: «Христос Воскресе!» Но мальчик не ответил. Владыка повторил своё приветствие, но ответа не было. Тогда святитель в третий раз сказал: «Христос Воскресе!» — И, о, чудо! мальчик восторженно ответил: «Воистину Воскресе!»

       Возблагодаривши Господа, Владыка ушёл в алтарь разоблачаться, а Мария Кузьминична с исцелённым сыном осталась наедине. Она не знала, что делать: её сердце было полно благодарности и к милосердному Господу; она готова была упасть и к ногам чудотворца Владыки; ей хотелось расцеловать и исцелённого дорогого сына...

3. КИЕВО-ПЕЧЁРСКАЯ ЛАВРА

ПОСЛЕ исцеления отрока от немоты вопрос об его воспитании был решён легко Марией Кузьминичной. «Если Владыка Филарет исцелил моего Володю от немоты, то пусть укажет он мне, как ему дать и дальнейшее воспитание»,— так она рассуждала. А Владыка Филарет сказал Марии Кузьминичне, чтобы своего сына Владимира отдала на дальнейшее воспитание в Лавру. И вот 2-го июля 1853 года Владимир Шепелев, имея 13 лет от роду, напутствуемый благословением матери, поступает в Киево-Печёрскую Лавру, сначала в качестве послушника митрополита Филарета.

       Владыка Филарет принял очень близкое участие в судьбе своего нового юного послушника. (Тем более естественно было митрополиту Филарету заботиться об отроке Владимире, что мать последнего скончалась через четыре дня после его поступления в Лавру — 6-го июля 1853 года.) Он весьма был близок к Киевской Духовной Академии и к Киевскому Университету. Профессора того и другого учебного заведения часто заходили к Владыке. Некоторые из них, по просьбе Митрополита, занимались науками с отроком Владимиром. Следы этих занятий были заметны в преп. Алексии даже в последние годы его жизни. Батюшка о. Алексий знаком был с русской литературой, хорошо знал русскую церковную и гражданскую историю, сведущ был в медицине; нечего уж говорить о Св. Писании, житиях святых и святоотеческой литературе, которые он читал до последних дней своей жизни. Есть основания думать, что он был знаком, а может быть, и хорошо знал латинский язык. Но, заботясь об умственном образовании послушника Владимира, владыка Филарет не забывал и о нравственном его воспитании. Особенно учил его делу милосердия. Митрополит Филарет имел обыкновение перед большими праздниками лично раздавать милостыню бедным жителям г. Киева.

       Зиму Владимир обычно жил в Лавре, а летом с Владыкой Митрополитом и старцем Парфением уезжал в Голосеевскую пустынь. Но вот старец Парфений отошёл к Господу. Это случилось 25-го марта 1855 года. Стал и владыка Филарет готовиться к отшествию в иной мир. Болезни его тела говорили ему, что и его день смерти не далёк. (Митрополит Филарет скончался в 1857 году.) Нужно было поэтому владыке Филарету подумать об устройстве подросшего уже Владимира в Лавре, вне своих покоев, чтобы он мог и после его смерти жить в св. обители, сделавшейся для него вторым отеческим домом. Побуждаемый такими размышлениями, митрополит Филарет благословил Владимира подать прошение в Духовный Собор Лавры о зачислении его в число послушников Киево-Печёрской обители. Резолюцией Духовного Собора от 25-го февраля — 6-го марта 1856 года просителю дозволено было трудиться в числе временных послушников Лавры при типографии. Благочестивейший Архипастырь, прочитав молитву пред надеванием подрясника, своими руками облачил Владимира в подрясник. Послушник Владимир теперь оставил покои митрополита и поселился в братских келлиях. С этого времени для Владимира Шепелева наступает новый период его жизни. Тогда ему шёл семнадцатый год.

4. ПОСЛУШНИЧЕСТВО В ЛАВРЕ

       15-ГО АПРЕЛЯ 1857 года Владимир Шепелев был зачислен Духовным Собором в число действительных послушников Лавры с оставлением его на прежнем послушании — при типографии. При типографии послушание Владимира шло прекрасно. Всегда послушный, аккуратно исполнял он все обязанности, все возлагаемые на него поручения, посещал церковные службы и занимался чтением полезных книг. Но всякому подвижнику диавол старается ставить на пути спасения преграды. Пришлось и послушнику Владимиру испытать от врага человеческого спасения искушение.

       Во время послушничества Владимира Шепелева появлялся часто среди лаврских богомольцев Христа ради юродивый странник Иван Григорьевич, по прозванию «Босый», по фамилии — Ковалевский. Это был человек прозорливый. И вот встречает однажды этот странник послушника Владимира на монастырском дворе и говорит ему: «Берегись, прекрасный Иосиф, женского пола, как огня берегись... не то они тебя скоро погубят». «Да я и так никогда не смотрю на них»,— стыдливо ответил молодой послушник.— «А теперь и подавно от них отвернись: скоро они по твою душеньку в Лавру приедут». Как сказал Христа ради юродивый, так и случилось. Через месяц после указанного разговора приезжает в Лавру знакомая семье Шепелевых помещица и начинает употреблять всевозможные усилия, чтобы вытянуть молодого человека из монастыря с целью выйти за него замуж. И хотя послушник Владимир не выражал никакого желания оставить Лавру, светские его родственники, не понимавшие высоты монашеского служения, настаивали на этом. И только авторитетное вмешательство в это дело наместника Лавры, которым тогда был архим. Варлаам, облагоразумило родственников послушника Владимира и остудило пыл себялюбивой помещицы. Владимир по-прежнему пребывал в Лавре, оставаясь послушником до 1872 г., когда ему дали монашество. Пред своим пострижением в монашество послушник Владимир съездил в Воронеж поклониться Святителю Митрофану, во время открытия мощей которого архиеп. Антоний предсказал его рождение. Отслужил тогда в Воронеже он панихиду и над могилой архиеп. Антония.

       Архим. Варлаам, наместник Лавры, знал любовь послушника Владимира Шепелева к его благодетелю приснопамятному митр. Филарету и потому, намереваясь постричь Владимира в монашество, на бумаге предназначил ему имя в монашестве — Филарет. Но вот наступил и день пострижения — Великий Четверг Страстной седмицы 1872 года, 13-ое апреля. Пострижение совершал сам архиеп. Варлаам в Антониевой церкви Ближних пещер. Когда в чине пострижения подошло время назвать Владимира новым именем, архим. Варлаам забыл то имя, которым решил назвать Владимира в монашестве, а какой-то тайный голос подсказал ему другое имя: Алексий. Так он после минутной борьбы с собой и назвал Владимира Алексием в честь Алексия, человека Божия, празднуемого 17-го марта.

       После пострижения о. Алексия в монашество его скоро, 12-го сентября того же года, из типографии перевели на послушание записчика в больничный «Николаевский монастырь», так называется один из храмов К.-П. Лавры, имеющий своего особого настоятеля, подчиняющегося непосредственно Духовному Собору Лавры. Здесь о. Алексий получил в год своего пострижения в монашество, в день памяти Святителя Митрофана Воронежского — 23-го ноября посвящение в сан иеродиакона. Св. Митрофан Воронежский был как бы Ангелом преп. Алексия: в день открытия мощей св. Митрофана мать о. Алексия получила предсказание о его рождении, исцеление о. Алексия от немоты произошло в Митрофаниевской церкви и вот, посвящение в сан иеродиакона о. Алексия совершилось опять в день памяти Святителя Митрофана.

       Записчиком при Николаевском монастыре о. Алексий был до 23-го декабря 1874 года, когда он был назначен ризничим того же монастыря. От времени служения о. Алексия иеродиаконом при Николаевском монастыре осталось одно вещественное доказательство его духовного настроения в тот период его жизни. Ещё до сих пор сохраняется в алтаре Николаевской церкви подаренный туда преп. Алексием серебряный стаканчик для запивки после св. Причастия с надписью: «За упокой иерод. Алексия (Шепелева)». Этот стаканчик говорит о том, что преп. Алексий уже тогда думал о смерти и старался молитвою и добрыми делами приготовлять себя к достойной её встрече.

5. ЛАВРСКИЙ ИЕРОМОНАХ

       6-ГО ДЕКАБРЯ 1875 года о. Алексий был возведён митр. Арсением в сан иеромонаха. Это рукоположение состоялось неожиданно как для самого о. Алексия, так и для окружающих его. 6-ое декабря, день святителя Николая, был престольным днём в Николаевском монастыре. В 1875 году в этот день здесь выразил желание служить сам митрополит Арсений. К этому торжественному дню, по указанию лаврского начальства, готовились к рукоположению: один монах — в сан иеродиакона, и один иеродиакон — в сан иеромонаха. Но вот за несколько дней наместник Лавры, архим. Варлаам, видит сон. Ему является Святитель Николай и приказывает представить к рукоположению в иеромонахи иеродиакона Алексия. Архим. Варлаам рассказывает свой сон митрополиту Арсению. Митрополит, выслушавши рассказ, распорядился намеченного к рукоположению на 6-ое декабря иеродиакона оставить до другого праздника, а вместо него подвести иеродиакона Алексия. Так неожиданно и чудно состоялось рукоположение в сан иеромонаха. На него возложили новое послушание, которое он потом нёс при разных храмах Лавры до конца своих дней — это духовничество.

       20-го августа 1879 года о. Алексий Духовным Собором был переведён с должности ризничего Николаевского монастыря на такое же послушание на Ближние пещеры. Должность ризничего на пещерах для о. Алексия была одним из приятных послушаний. Открывать по утрам раки преподобных, смотреть за чистотою покрывал и гробов, в которых почивали св. мощи — это для отца Алексия не составляло никакого труда, а доставляло одно духовное утешение. Там, в пещерах, у мощей свв. угодников и молитва лилась свободнее из его сердца; там он забывал всё мирское и, всегда видя перед собою нетленно почивающих угодников, невольно стремился к подражанию им.

       Насколько о. Алексий был хорошим ризничим, видно это из слов начальника Дальних пещер того времени. Когда начальнику Дальних пещер нужен был новый ризничий, он пришёл к наместнику Лавры и говорит: «Дайте мне такого ризничего, как вот ризничий Ближних пещер — о. Алексий». Для богомольцев, посещавших во множестве пещеры, о. Алексий всегда был ласков и приветлив. Никто не мог так ласково провести по пещерам и толково рассказать о печёрских подвижниках, как это умел делать о. Алексий. Высокопреосвященный Платон, который тогда был митрополитом Киевским, знал об этом и поэтому часто поручал о. Алексию сопровождать по пещерам почётных гостей.

6. ТАЙНЫ ДУХОВНОГО МИРА

В ЭТО время начал Господь посещать преп. Алексия Своими дивными знамениями. Служил о. Алексий литургию в Ближних пещерах во Введенской церкви. Во время выноса Св. Даров к народу подходит причащаться Христа ради юродивый старец Паисий. О. Алексий, когда увидал о. Паисия, то даже отступил с Дарами в алтарь от страха: лицо о. Паисия сияло неземным светом!

       Другой раз Господь открыл преп. Алексию день смерти Государя Александра 2-го. 1-го марта 1881 года о. Алексий совершал божественную литургию в сослужении иеродиакона Тихона в пещерной церкви Преп. Антония. По совершении проскомидии перед покрытием дискоса и чаши покровцами взор отца Алексия остановился на частице, вынутой в честь Государя Александра 2-го: частица показалась ему не белой, какими были все прочие частицы, а светло-коричневой, как бы облитой вином. Тогда о. Алексий подзывает иеродиакона Тихона и, не говоря ничего о замеченном изменении частицы, спрашивает его, не облил ли он нечаянно при влитии вина в чашу частиц. Иеродиакон заявил, что он вина при влитии его в чашу не проливал. Когда же о. Алексий указал ему на частицу Государя и сказал, что она пропитана вином, иеродиакон, посмотревши на частицу, также сказал, что она в вине. О. Алексий замолчал. Здесь же в алтаре случился в это время бывший тогда в Лавре на покое игумен Мелхиседек (раньше — московский протоиерей Михаил, кандидат Московской Дух. Академии). О. Алексий обращает и его внимание на частицу, но она ему показалась вполне белой, как и прочие частицы, а потому он заявил о. Алексию: «Это просто у Вас в глазах что-то неладно, а частица ничем не отличается от других». К литургии пришёл иеросхимонах Исихий, духовный отец о. Алексия. Тогда о. Алексий подозвал к жертвеннику о. Исихия и показал ему частицу Государя, не говоря ничего о том, что сказали по поводу частицы иерод. Тихон и игум. Мелхиседек. Иеросхимонаху Исихию частица показалась не белой, а такой же, как и о. Алексию казалось — светло-коричневой. Он взял даже её в руки, чтобы лучше рассмотреть. После осмотра частицы он заявил: «Это её иеродиакон облил вином». В великом смущении и скорби о. Алексий начал божественную службу. Теперь он не сомневался, что частица не была облита вином, а это великое Божие чудо, предзнаменующее какое-либо событие в жизни Государя Александра 2-го. Этим событием оказалась смерть Александра 2-го, который в этот именно день был убит в Петербурге.

       Вместе со знамениями Божией милости к преп. Алексию здесь же, при пещерах, начинаются для него и великие скорби. В пещерах ежегодно в июле месяце переоблачаются Преподобные. Для этого их по порядку выносят из пещер наверх в особую залу. При переоблачении всегда присутствует и ризничий пещер. В один из годов служения о. Алексия при пещерах в день переоблачения Преп. Исаакия о. Алексий после переоблачения указанного Угодника остался в зале, а остальные старцы, участвовавшие в переоблачении, вышли. Они должны были прийти к 3-м часам дня в ту же залу, чтобы там совершить, по обычаю, акафист Божией Матери перед облачёнными мощами угодников. Когда о. Алексий дожидался прихода старцев, в зале вдруг стало темнеть. Темнота в комнате в то время была совершенно неожиданной и неестественной, так как на дворе было совершенно светло и солнце своими светлыми лучами смотрело прямо в окна залы. О. Алексию стало страшно, но бежать он не мог. Позабыл он перекреститься и прочитать Иисусову молитву. И вот появляется перед о. Алексием сам диавол... Позади его ад... Очертания его тела были неопределённы, но голова его всё время менялась: то она напоминала собою голову человека, то обезьяны, то собаки, то какого-то иного животного, а изо рта так и пышет. О. Алексий стоял еле живой, он не мог двинуть ни одним своим членом. Диавол, обращаясь к нему, говорит: «Ты меня своим смирением побеждаешь... Но я тебе покажу, я тебе наделаю делов...» Видение на этом окончилось. И действительно, впоследствии, скоро после описанного видения, о. Алексию пришлось перенести большое испытание.

       На пещерах о. Алексий был ризничим более 6 лет. Здесь он получил в награду за труды по послушанию наперсный крест от Св. Синода. 7-го октября 1885 г. о. Алексий был перемещён с должности ризничего Ближних пещер на то же послушание к Великой церкви.

7. ИСКУШЕНИЕ

ПЕРЕХОД на послушание из пещер в Великую церковь Лавры, в «дом Богородицы», для о. Алексия был весьма приятен. Если в пещерах к нему были близки преподобные печёрские, то в Великой церкви особенно близка была для всех Пречистая Богородица. К тому же и богослужение Великой церкви по его красоте и величию никак не могло быть сравниваемо с богослужением не только пещер, но и других храмов Лавры. Но недолго пришлось о. Алексию наслаждаться богослужением Великой церкви. Здесь-то и начал мстить о. Алексию враг рода человеческого — диавол — за его смирение. В это время весьма часто посещали Лавру две сестры девицы по фамилии Степановы. Они, как видно, были бедны, а по внешнему виду — благочестивы. Они и сами усердно молились, и у монашествующих просили молитв. О. Алексий, веруя в то, что милостыня очищает (Сир. 3:30), часто помогал этим бедным сёстрам деньгами и вещами. И вот эти, на вид кажущиеся благочестивыми, но в действительности, злые и неблагодарные женщины решили оскорбить своего благодетеля. Предполагая, что о. Алексий обладает большими денежными средствами, они однажды явились к нему и потребовали от него пять тысяч руб. денег, которые о. Алексий якобы взял у них на хранение. О. Алексий никогда у этих женщин никаких денег не брал и сам не обладал такими большими средствами, а потому он решительно отказал им в этих деньгах. Сёстры подали тогда на него жалобу сначала наместнику Лавры архим. Иувеналию, а потом и самому митрополиту Платону. Как наместник, так и митрополит после разговора с о. Алексием убедились в его невиновности и отпустили с миром, но не так-то легко было отделаться от злых женщин.

       Не достигнувши своей цели через Наместника и Владыку Митрополита, они стали писать частые письма непосредственному начальнику о. Алексия, экклесиарху Лавры архим. Валентину, выливая на о. Алексия в своих письмах всякую грязь. Архим. Валентин не любил о. Алексия, и поэтому письма злых женщин нашли для себя благоприятную почву. Под влиянием этих писем архим. Валентин потребовал в Духовном Соборе Лавры, чтобы о. Алексий был лишён должности ризничего Великой церкви. Старцы соборные не стали спорить с экклесиархом, и 21-го сентября 1887 года о. Алексий был уволен от должности ризничего Великой церкви; но сёстры Степановы не оставили о. Алексия и после этого. Они теперь стали лично преследовать о. Алексия. Идёт ли о. Алексий по Лаврскому двору — они догоняют его и начинают его называть вором, обидчиком бедных беззащитных женщин; появляется ли о. Алексий в храме для исповеди богомольцев, сёстры и здесь производят шум, крича на весь храм: не подходите, православные, исповедываться к этому монаху; он такой-то и такой, при этом они называли о. Алексия разными нехорошими именами; совершает ли он богослужение в храме — они и здесь дерзают нарушать молитвенную тишину своим криком по адресу о. Алексия... О. Алексий с терпением переносил попущенное для него Богом искушение. Но Лаврское начальство, видя, какой соблазн производили дерзкие женщины вокруг о. Алексия, решило избавить его от этого испытания, а поэтому 30-го апреля 1891 года Духовным Собором о. Алексий был переведён из Лавры на очередное богослужение в лаврскую Спасо-Преображенскую пустынь. Как ни тяжело было о. Алексию переносить оскорбления от сестёр Степановых, но когда он узнал, что из Лавры его переводят в Спасо-Преображенскую пустынь, для него это оказалось ещё тяжелее. Проведя в Лавре 38 лет, о. Алексий к ней привык — Лавра сделалась для него вторым отеческим домом. Дорога для него была Великая, «небес подобная» церковь; не хотелось ему расставаться с громогласным Лаврским пением и гармоничным колокольным звоном на большой лаврской колокольне; жаль ему было и пещер со св. мощами Преподобных... Но всего обиднее для о. Алексия было то, что его отправляли в ссылку безо всякой со стороны его вины...

       Грустный, унылый шёл о. Алексий по лаврскому двору после того, как получил весть о своём переводе. Вдруг навстречу ему идёт блаженный старец Паисий и ласково говорит: «Чего грустишь, душечко?.. Вспомни Христа Спасителя... Как его безжалостно били, как заушали, плевали в него. И не он ли претерпел позорную крестную смерть? А всё ради кого? Ради нас, душечко...» О. Алексию стало легче после такого наставления. «Значит, такова воля Божия» — подумал он и, уже спокойный, стал собираться к переезду в Преображенскую пустынь.

       В Преображенской пустыни о. Алексий прожил 4-е с половиной года. Здесь ему жилось спокойно. Сёстры Степановы сюда не являлись. Вспоминая в конце жизни о проведённом в Преображенской пустыни времени, о. Алексий говорил: «Это было самое лучшее время в моей жизни. Я там всегда помнил о смерти». О. Алексию напоминало о смерти находящееся в Преображенской пустыни братское кладбище и часто погребаемые там умершие. 15-го ноября 1895 года постановлением Духовного Собора Лавры о. Алексий из Преображенской пустыни переведён в Голосеевскую пустынь на должность ризничего в пустыни. В этой должности, будучи вместе с тем духовником — старцем лаврской братии и приходящих богомольцев — преп. Алексий и окончил свои дни.

8. ГОЛОСЕЕВСКАЯ ПУСТЫНЬ

В ГОЛОСЕЕВСКОЙ пустыни преп. Алексий прожил 21 год 3 месяца и 24 дня. Главными его обязанностями здесь были: очередное богослужение, наблюдение за ризницей и духовничество. Духовничество и наблюдение за ризницей о. Алексий не оставил до конца своих дней, а от очередного богослужения он освободился, ввиду болезненного состояния, всего за год до своей смерти. Первые годы пребывания в Голосеевской пустыни о. Алексий проводил обычно, как и все прочие иеромонахи: совершал богослужения, смотрел за порядком в церкви и исповедовал приходящий народ. Одним разве он отличался от других — это воодушевлённым чтением поучений после запричастного стиха. Но с течением времени мудрыми советами, вовремя сделанными предупреждениями он стал обращать на себя внимание православных людей: сначала прилегающих к пустыни селений, затем г. Киева и, наконец, всей необъятной России. О преп. Алексии знали в Петрограде, в Москве, и на Кавказе, и в Сибири, и на Дону. Он был известен и в городах, и в сёлах, и в монастырях. Такую широкую известность о. Алексия не трудно объяснить: посещавшие во множестве Киево-Печёрскую Лавру богомольцы знакомились здесь с о. Алексием и, обласканные, успокоенные им, разносили весть о нём по всем уголкам нашего обширного отечества. В последние годы жизни преп. Алексия у дверей его келлии ежедневно можно было видеть несколько посетителей, приходивших к нему за советами, за облегчением своего горя, с просьбами за живых и умерших. Ничто не удерживало посетителей о. Алексия: ни холод, ни жар, ни дождь, ни снег; к преп. Алексию шли и летом, и зимой, и ранней весной, и поздней осенью, но более всего старец был обременяем посетителями летом, когда ничего не препятствовало путешествию в Голосеевскую пустынь.

       У келлии преп. Алексия можно было встретить и священников, и монахов, и мирян. К о. Алексею приходили и богатые и бедные, и знатные и не знатные, и учёные и необразованные, и заботящиеся о своём спасении и забывшие о том, как нужно угождать Богу... Но больше всего у келлии преподобного толпилась беднота, которую питал он не одним словом Божиим, но и хлебом насущным. О. Алексий всех одинаково принимал, всех старался обласкать, каждому чем-либо помочь. И действительно, он помогал страждущим людям. В келлию его люди входили расстроенные, с мрачными лицами, взволнованные, а выходили спокойными, умиротворёнными, со слезами радости на глазах.

       У старца Алексия искали умиротворения своей совести не одни паломники и монахи, но и архипастыри, и даже Киевские митрополиты. Так, Черниговский архиеп. Антоний вызывал о. Алексия к себе в Чернигов в апреле 1911 г. для предсмертной духовной беседы и на его руках предал дух свой Богу. Голосеевская пустынь есть ни что иное, как дача Киевских митрополитов, где они летом отдыхают от своих архипастырских трудов. В течение пребывания о. Алексия в Голосеевской пустыни на Киевской митрополичьей кафедре сменилось четыре архипастыря: Высокопреосвященные Иоанникий Руднев (1891 — 1900), Феогност Лебедев (1900 — 1903), Флавиан Городецкий (1903 — 1915) и Владимир Богоявленский (1915 — 1918). Два из них, особенно продолжительно пребывавшие на Киевской кафедре, — митр. Иоанникий и митр. Флавиан — имели о. Алексия своим духовником, а митр. Владимир несколько раз просил молитв у о. Алексия.

продолжение далее...

Из журнала «Русский Паломник» Валаамского Общества Америки, № 8, 1993 г.